Составляющие романа Лео Мундо
Добавлено: 28 сен 2016, 00:21
Leomundo
Так вот ребятки. Предлагаю такую идею написания рассказа. Все мы пишем отрывки, потом их совмещаем и редактируем, чтобы они хорошо смотрелись вместе. И только потом выкладываем отрывки в тему рассказа. Я решил взять на себя ответственность за редактирование и совмещение отрывков (учтите, что некоторые отрывки будут резаться, некоторые переделываться, а некоторые будут вообще удаляться, так как они очень коряво смотрятся в самом рассказе). Рубкин будет заниматься их повторной редактировкой. Остальные же будут оценивать текст и его читабельность.
Я соединил свой отрывок и отрывок Джета, так что оценивайте ребзя. Это не законченный вариант - дальше думаем все вместе.
На лице Лондона ярче всего выражается осень. Именно в эти три месяца город выглядит наиболее загадочно и притягательно, он чарует своей прекрасной, мрачной, но грустной красотой старины. Сейчас на дворе стоял поздний сентябрь: небо затянуто серыми тучами, моросит освежающий, прохладный дождик, дует холодный ветер, с деревьев медленно спадает золотая листва. На окнах и стенах старых домов, построенных многие годы назад, не было ни единого пятнышка грязи. Ничто не нарушало установленный порядок, все повиновалось этому городу. Все, кроме дождя: только дождь вносил в этот идеальный чистый мир некий беспорядок, который для Форда был чем-то вроде глотка свежего воздуха в удушливом воздухе порядка.
Кристофер Де Форд, или же, как он себя чаще называл дабы скрыться от преследования жестокого правительства, Джет Харрисон, шел по мокрому асфальту, то и дело оглядываясь вокруг себя. Высокий ворот простого бесформенного пальто, ничем не примечательная черная шляпа, дешевые темные очки - они скрывали мужественное, бородатое, слегка морщинистое лицо и крепкую уставшую фигуру человека, который выглядел намного старше своего возраста.
По узким улочкам Лондона беспорядочно двигались люди, закрывая свои вычищенные до блеска одежды простыми черными зонтами. По главным улицам, на которых старик старался не задерживаться по пути проносились кони и паровые автомобили. Все звуки, шум дождя, тысячи голосов людей, цокот копыт, гул двигателей, все это не прерывало мысли Кристофера о..., Не о злорадном холодном ветре, который норовил то ли сдуть, то ли напрочь испортить его одежду..., Нет, он думал о начале новой жизни в новом месте, о начале чего-то великого, чего-то важного. Он думал о том, что покидает свой любимый, чуть ли не родной, город и отправляется в ранее неизвестные ему земли.
Еще неделю назад Форду пришло письмо. Письмо от глав революционной армии. Они приказывали, просили, умоляли Джета, как одного из самых преданных делу революционеров людей, прибыть в Прагу для одного очень важного дела. Также в письме были инструкции по тому, как добраться до штаба целым и невредимым. Кристофер не стал медлить: он быстро завершил все свои дела в Британии, собрал все свои немногочисленные вещи и, отправив вещи контрабандой в Прагу, отправился в путь сам.
Повстанец вышел из задумчивости только тогда, когда подошел к порту. Там его ждал небольшой пассажирский корабль, на котором должна была плыть один политик, но вместо этой важной особы плыл сам Де Форд. В письме было сказано о билете и о всех провинностях этой "шишки" перед простым людям. Форд получил билет и, удостоверившись в том, что чиновник больше никогда не принесет хлопот отправился к кораблю. Конечно же, последнее дело нашего героя было быстро обнаружено полицией и, также быстро выяснив что билет пропал, в это же мгновенье отправила всю береговую полицию остановить корабль, но когда полиция прибыла - корабль вместе с Джетом на борту уже выходил из дельты Темзы в открытое море.
Старик знал, что его будут ждать на другом берегу, ведь вести распространяются, словно свет или звук. Через несколько часов, недалеко от места назначения, не проронивший до этого момента ни одного слова, Харрисон зашел в каюту капитана. Почему именно в каюту капитана? Только окна этой каюты позволяли вылезти наружу - остальные были слишком малыми. Капитан судна спал, на его столе лежали две пустые бутылки водки, которым, казалось, пропитался не только капитан, но и сама каюта. Немолодой революционер продолжал следовать инструкциям в письме. Он открыл окно, которое было расположено прямо над его кроватью, снял с себя пальто, котелок, и другие ненужные вещи, чтобы было легче добраться до берега и, оставшись в одном плавательном костюме, он вылез в окно и в следующее же мгновенье был в воде. Капитан на все это даже не отреагировал, продолжая своим храпом заглушать любые звуки и наружные, и внутренние.
Кристофер без каких либо особенных проблем доплыл до берега. Кораблей возле каменистой стены было много чем и воспользовался бородач. Он смог скрытно доплыть до нужной точки, не без доли некоторого везения, конечно, вылез на заброшенный, пустой, скрытый в укромном уголке, причал, где лежал тайник с новой одеждой и билетом на поезд Остенде-Прага, который должен был отъезжать уже сегодня. Одевшись в пальто, шляпу и очки, которые почти ничем не отличались от предыдущих, он направился к вокзалу.
В Остенде погода разительно отличалась от Лондонской: солнце медленно опускалось в океан, вода лениво отражала оранжевое солнце и, тихо опираясь на камни и балки пристаней, будто убаюкивала корабли. На свободных улочках Остенде, в отличии от улиц Лондона, царила расслабленная, спокойная, ленивая атмосфера, которая поглощала всех обитателей и гостей города. Но Джет не подчинился этой атмосфере и быстро, без каких либо подозрений добрался до вокзала и сел на поезд в Прагу.
Путь из бельгийского порта в старый чешский город занял всего два дня. Паровоз прибыл в Прагу вечером, когда солнце только-только заходило за горизонт. Все время поездки Джет смотрел на чистейшее то ночное, то дневное небо и вечно находился в размышлениях, отвлекаясь от них только ради того, чтобы сделать небольшой заказ.
Спокойно выйдя из поезда, Кристофер продолжил следовать указаниям в письме. Это привело его к шоссе, ведущему из города. Там Кристоферу встретился всадник с лишним конем. Проговорив пару кодовых фраз и получив правильные ответы, всадник отдал старику карту Карпат, на которой была отмечена точка и велел скакать к ней на втором коне. Сам же всадник направился в другую сторону, по своим важным неотложным делам.
Через четыре часа Джет добрался до ущелья. За ущельем должна была быть новая база, новый штаб, который должен был стать для уставшего англичанина новым домом. И вот, перейдя через ущелье он увидел ее. Крепость древних времен.
Старая крепость, построенная Германской Империей когда та захватила Прагу, одиноко стояла посреди еще зеленых гор. Обветшалые стены, которые, казалось, вот-вот рухнут, словно карточный домик от любого дуновения ветра; Мощенные дороги, просевшие в определенных местах; старые корпусы - все это было захвачено, поглощено матушкой-природой. Где-то сквозь камень дорог выросла трава, где-то целые кусты и даже деревья. Башни, в которых когда-то сидел, играл в шахматы или на губной гармошке, глупо шутил и просто спал молодой немец-часовой, ныне сдались судьбе, пали на землю, и только некоторые из них, раненные, старые, уставшие и одинокие продолжают нести свой бессменный дозор. Двери, окна и помещения всех корпусов, кроме главного, были сломаны и забыты. Всю эту картину дополнял дождь, уже успевший нагнать Джета, пока тот скакал в сторону крепости. Казалось, крепость брошена, но это было всего лишь внешним впечатлением, ведь именно здесь, в этом самом месте, революционная армия устроила один из немногих своих штабов, в который и пригласила старика.
Не успел старик подойти к замку, как его встретил человек с ружьем на изготовке. Обмолвившись парой кодовых фраз, охранник пропустил Де Форда. Теперь бородатый революционер шел по пустой дорожке к главному корпусу, дождь начинал ускоряться, стал быстрее стучать по крышам, по траве и по шляпе старика. Через минуту он подошел к запертой массивной металлической двери, в которую сразу же простучал гимн повстанцев. Меньше чем через минуту дверь открыли.
Внутри главного корпуса замка все выглядело немного иначе. Конечно, краска на стенах уже потускнела и посыпалась, а камень на полу потрескался, но, все же, внутри все было хотя бы немного благоустроено. Харрисон хотел было найти командира, но ему не пришлось. Тот встретил его во входной комнате, где они и разговорились.
И пока Джет с командир общались, в огромном помещении, которое использовалось революционерами как место отдыха и библиотека, происходили другие действия.
Это помещение, темный зал, выглядело пустым, несмотря на то, что в нем было множество разных вещей, современных и не очень. Краска на стене облупилась и пожелтела. Кое-где на полу можно было заметить отсутствие некоторых фрагментов плитки. Окна находились прямо под высоким потолком и были настолько малы, что на них было бесполезно надеяться, особенно, в ночное время и при таком дожде. Зал освещали только дюжина слабых, почти перегоревших, настольных ламп и потрепанная, дышащая на ладан, с такими же перегоревшими лампами как на настольных лампах, люстра, видевшая все события, происходившие в этой крепости, до и после Мировой Войны. Столы и стулья из разных, старых и новых, наборов были расставлены в хаотичном порядке, но, долго и нудно изучив этот зал, можно было заметить сломанную, нарушенную кем-то систему: маленькие столы ставились к стене, в то время как большие - в центре зала.
Сейчас в зале было тихо, почти все отсутствовали: кто был у себя в комнате и спал, кто был на тяжелой операции, кто был в скучном патруле, а кто приветствовал новоприбывшего. В этой громадной комнате было всего три человека.
Первые двое - неопытные партизаны, ничем не примечательные. Один из них был когда-то простым студентом, а второй - обыденным рабочим. Оба из обычных семей, оба с обычной историей. Они оба разочаровались в правительстве. Они сидели за маленьким столом возле двери и тихо что-то обсуждали. Один из них, иногда, глядел на третью личность, но лишь иногда, да и то из любопытства.
А кто же была третья личность? Это была девушка лет двадцати - двадцати пяти, но выглядела немного моложе своих лет. Небольшого роста. Стройная и изящная, но никаких выдающихся форм, на которые многие мужчины в первую очередь обращают внимание, не имела. Но эти формы были ей не нужны, ведь именно ее аккуратное, прекрасное, молодое лицо завораживало других. Ее прямые длинные рыжие, почти красные, словно кровь, волосы были распущены, но при этом аккуратно причесаны, что очень хорошо ей шло. Ее выразительные, легкие алые глаза, ее спокойный и задумчивый взгляд, в котором виднелся невероятный ум и смекалка, завораживали. Всю эту эйфорию красного цвета дополняло багровое пальто с черной юбкой, на удивление не стеснявшие движения. Пальто было дополнено темными красивыми симметричными линиями, темным бантом и рукавами-воланами. Под юбкой находились черные лосины, а на ногах находились коричные кожаные шнурованные сапоги. Там, под юбкой, куда ей легко дотянуться и легко спрятать что-то находились две кобуры с потрепанными пистолетами Люгера, покрашенными в красный цвет и две короткие рапиры в ножнах, одна из которых была совершенно новой, а другая - ношенная, поцарапанная в некоторых местах.
Вокруг девушки была сооружена целая баррикада из разнообразных книг Шекспира, Гоголя, Дюма, Жюль Верна и других великих писателей минувших довоенных дней. В руках же у юной леди был известный роман Эмилии Бронте - "Грозовой перевал".
- А что она здесь делает? - наконец спросил один из партизан, который выглядел моложе своего товарища на несколько лет. - Я вот ее раньше не видел.
- Ты не слышал что ли Шон? - спросил второй, крупный, с пышными усами и дешевой курительной трубкой в руке, очень тихо.
- Что это я "не слышал"? - ответил также вопросом на вопрос первый.
- Главы революционеров решили собрать отряд, который будет выполнять важные миссии против этого испорченного правительства. Они из разных штабов, но всех их решили собрать в этой крепости. - говорил усатый еще тише. - Я это подслушал из разговора командира и его нового зама и, судя по всему, это была секретная информация.
- Секретная...? - пытался спросить что-то Шон, но второй быстро его заткнул.
- Не кричи на весь зал дурак! - раздраженно прошептал, стиснув зубы, усач. И это понятно, ведь о секретной информации не орут на каждом втором шагу.
Они оба взглянули на девушку. Она, конечно, не слышала о чем говорили эти оба, но действие усача заметила. Все-таки девушка решила не вмешиваться.
- Когда я отпущу руку, то ты будешь говорить очень и очень тихо, понял? - прошипел рабочий.
Возможный бывший студент кивнул, и усач убрал руку.
- То есть, эта девушка должна вступить в этот отряд? Не похожа она на солдата... - сказал первый. Теперь он говорил "очень и очень тихо", как того требовал его товарищ.
- Она, это Кровавая Ария. Гениальная разведчица, знающая множество языков и разбирающаяся в литературе, которая действует в одиночку. - подбирал слова усач из-за чего иногда замолкал.
- Значит, они решили взять в отряд не только грубую силу, но и разведчика.
- В точку.
- А ее настоящее имя не знаешь?
- Нет. Знают только командиры, организаторы движения да некоторые кто с ней работают, и то не все.
- А откуда ты знаешь, что она и есть Кровавая Ария?
- Пересекался с ней. Видел ее в деле. - пытался сказать усач, но тут их перебил вошедший в зал третий мужчина. Это был Заместитель Командира.
Оба партизана встали и отсалютовали. Девушка же отвлеклась от книги и начала наблюдать за происходящим.
- Наших патрульных нужно заменить. Ребята снаружи совсем устали. Так что, идите и замените их! - сказал Зам.
Юнец посмотрел на своего.
- Ночь же за окном! - заныл студент.
- Потерпишь. - сказал Зам сурово.
- А зачем нам патрулировать? - задал невероятно глупый вопрос парень.
Зам и усач посмотрели на него с удивлением.
- А если КОП отправит разведку, а у нас не будет патруля, то, как ты думаешь, что произойдет?
В ответ - тишина.
- Идите ребята. - сказал Заместитель сурово и спокойно, не став дожидаться хоть какого-то нормального ответа.
Они оба выбежали из зала на улицу. Зам Командира выбежал вслед за ними.
Девушка осмотрела пустой зал и, убедившись что больше ничего интересного не происходит, продолжила читать книгу. Но не успела она прочитать и одну страницу как в зал зашел Джет: он уже закончил разговор с командиром и решил пройтись по корпусу, вот и зашел в зал.